-Бабка! Яйки, курка! На пороге стоял немецкий офицер в сопровождении нескольких солдат в эсэсовской форме со шмайссерами. –Нет ничего. Одни только ножки остались. Немцы прошли в избу и расселись на лавке возле потемневшего от времени стола. Так просто уходить от нее они явно не собирались.

Яга вытащила ухватом чугунок из духовки, поставила на стол. Затем бросила перед ними горсть деревянных ложек. Разобрав ложки, они принялись хлебать наваристый дымящийся суп из чугунка. А Баба Яга тем временем незаметно достала с полки хрустальный шар, стряхнула с него вековую пыль, чихнула пару раз и стала пристально в него вглядываться.

Дождавшись, когда отведавшие не простой, а грибной похлебки немцы начали, раскачиваясь на лавке, хором петь “Лили Марлен”, она распахнула дверцу жарко натопленной печи. После чего приковыляла, хромая к столу и закричала на них каркающим голосом.

-Доблестные немецкие солдаты! В этот знаменательный для Фатерлянда час я, Пауль Йозеф Геббельс, призываю вас…Офицер, а вслед за ним и солдаты, вскочили с лавки и вытянулись перед ведьмой по стойке смирно. –К последнему штурму пылающей от наших снарядов и бомб Сталинградской цитадели, -продолжала Яга. Хайль Гитлер! И указала клюкой на русскую печь. Вперед!

-Хайль! – ответили ей немцы и полезли в раскаленную печку. Захлопнув за последним из них дверцу, она пробурчала под свой крючковатый нос: - яйки, курки…Много вас таких у меня побывало. И шведов, и поляков.

Солнце клонилось к закату. Из трубы весело валил дымок, разнося по окрестностям леса приятный шашлычный запах. И вскоре в дверь избушки на курьих ножках вновь раздался стук. –Кого еще леший несет? -Это мы, бабуль. Партизаны. Поесть бы…Кряхтя и чертыхаясь, она пошла открывать им дверь.